Только жалких 7% реального сектора: сервис ФНС «Прозрачный бизнес» показал невзрачную и паразитарную изнанку экономики Воронежской области

Реальный сектор экономики Воронежской области, к которому можно отнести организации, имеющие двух и более работников, составляет только 7% от общего количества налогоплательщиков.

В августе 2018 года для всего бизнес-сообщества страны произошло долгожданное событие – ФНС России после трех неудачных попыток, наконец, запустила сервис «Прозрачный бизнес»

Сервис налоговиков «Прозрачный бизнес» откровенно разочаровал

Законодатель существенно сократил понятие «налоговой тайны», и, посредством внедрения этого сервиса, предоставил каждому возможность оценить свои риски и проявить должную осмотрительность при заключении гражданско-правовых сделок. Для региональных и муниципальных властей появлялась уникальная возможность проконтролировать социальную ответственность местного бизнеса.

К сожалению, сервис «Прозрачный бизнес» откровенно разочаровал. Несмотря на двухгодичную подготовку к запуску сервиса, опубликованы только сведения о среднесписочной численности работников или менее 10% всей информации, подлежащей раскрытию. А именно: сведения о задолженности и мерах по ее взысканию, об уплаченных налогах и сборах, о нарушениях налогового законодательства, о выручке и убытках. Помимо этого, крайне недружелюбный интерфейс не позволяет оперативно найти информацию о конкретном налогоплательщике и проанализировать опубликованные сведения.

Вызывает сомнение достоверность, полнота и актуальность размещенной информации. Так, «Прозрачный бизнес» не содержит данные о таких работодателях как некоммерческие организации, акционерные общества и унитарные предприятия.

75% налогоплательщиков Воронежской области вообще не имеют работников, и фактически являются «техническими»

В то же время анализ опубликованных ФНС России данных привел к неожиданным открытиям в части распределения рабочей силы в экономике Воронежской области.

Главный вывод: реальный сектор экономики Воронежской области, к которому можно отнести организации, имеющие двух и более работников, составляет только 7% от общего количества налогоплательщиков. Средний коллектив в нашем регионе состоит из 6 человек.

Один сотрудник числился в 13741 организации Воронежской области. Для сравнения, количество компаний, имеющих более 10 работников, составляет немногим более 4 тысяч.

Подобная ситуация распределения рабочей силы характерна не только для Воронежской области, но и для многих регионов России, но именно в этом субъекте РФ она носит характер вызова.

Основная масса работников, как и предполагалось, сосредоточена в бюджетной сфере (каждый третий работник), в торговле (каждый пятый) и в промышленности, включая АПК (каждый шестой работник). В среднем среднесписочная численность работников бюджетных организаций Воронежской области – 57 человек, в промышленности (включая АПК) – 25 человек.

Второй не менее важный вывод. В 2017 году около 75% налогоплательщиков Воронежской области вообще не имели работников, и фактически являются «техническими» компаниями и номинальными индивидуальными предпринимателями. Такие структуры пользуются спросом в «теневых» отраслях экономики для оптимизации налогообложения, обналичивания выручки, в качестве способа защиты собственности, а также для ухода от ответственности перед кредиторами. После использования от них предпочитают избавиться.

Конечно, такая тенденция свойственна многим регионам страны, но в Воронежской области она особенно обострена. Ежегодно количество вновь создаваемых компаний соответствует числу исключенных из реестра недействующих организаций.

Строительство можно считать одной из самых непрозрачных отраслей экономики Воронежской области

И еще один значимый вывод. Сменился лидер «теневой» экономики Воронежской области.

Если в 2016 году тройкой лидеров «серых» отраслей в части легализации доходов были розничная торговля, затем сельское хозяйство и строительство, то сейчас строительство можно считать одной из самых непрозрачных отраслей экономики. Так, неоправданно большое количество налогоплательщиков Воронежской области занято в строительстве. При этом среднесписочная численность их работников неуклонно сокращается, и на сегодня опустилась ниже 4 работников на одну фирму. С каждым годом растет количество индивидуальных предпринимателей, вовлекаемых в «серые» схемы строительной отрасли. На сегодняшний день каждый третий «строитель» является индивидуальным предпринимателем, у которого нет ни одного работника.

Не лучше обстоят дела и в сельском хозяйстве. В Воронежской области на одного производителя приходится свыше 10 оптовиков, торгующих как зерном, так и другой сельхозпродукцией. Средняя численность производителя составляет 20 работников. Оптовые компания имеют ½ работника и выручку в размере сотен миллионов рублей. Очевидно, что оптовые организации работают в «тени».

Сложившаяся ситуация в строительстве и сельском хозяйстве, на мой взгляд, требует пристального внимания региональных и муниципальных властей.

Вместе с тем сфера розничной торговли стала выходить из «тени» - выросла среднесписочная численность работников (каждый пятый работник региона трудоустроен в торговле). В то же время не произошло увеличения удельного веса количества организаций торговли по отношению к общему количеству компаний.

Власть субъекта РФ вместе с огромным аппаратом правоохранительных органов оказалась неспособна эффективно бороться с теневой экономикой

Такие аналитические выводы, основанные на официальных данных Федеральной налоговой службы (ФНС) России говорят о многом в управлении экономическими процессами в Воронежской области последних лет.

Во-первых, как оказалось, руководство регионом практически не занималось увеличением доли производств в реальном секторе экономики, что говорит о качестве госуправления. Поэтому о хорошем управлении речи и быть не могло, все шло как бы по течению. Где получалось что-то позитивное, там управление складывалось. Где нет, там ничего и не работало. Была разруха, пустота и запустение. Как в промышленном комплексе, угробленном донельзя.

Во-вторых, многие областные госпрограммы, имеющие цель развития, в том числе и реального сектора экономики, оказались совсем не эффективными. Да, там были деньги на стимулирование производств. Но, судя по тому, что в регионе мало что производили, ценность этих программ оказалась вообще близка к нулю. Можно предположить и другое. Через программы реально шла только финансовая поддержка «любимчиков» и симпатизантов власти, а то и прямой «распил» средств. Кроме того, не лишено основание предположение, что в Воронежской области процветала ничего не производящая сервисная экономика с ростовщичеством, индустрией развлечения и досуга. Паразитарная экономика.

В-третьих, власть субъекта РФ вместе с огромным аппаратом правоохранительных органов оказалась неспособна эффективно бороться с теневой экономикой, создавая условия для ее прозрачности. Как можно объяснить экспертному сообществу, что в строительстве, АПК и торговле, курируемых облправительством, нельзя навести элементарный порядок? Да никак. Только, либо нежеланием этим заниматься, либо прямой заинтересованностью в теневых процессах.