Фигаро ни тут, ни там: воронежский худрук Михаил Бычков дважды сел в лужу в Москве

И сел не просто, а как следует. Сразу по всем направлениям, каким только мог. Словил звезду и почувствовал собственную безнаказанность? Или не умеет употреблять горячительное?

Что же такого значимого произошло в Москве с нашим Мишей, что об этом пишут все СМИ и телеграм-каналы, не скрывая сарказма и злейшей и ядовитейшей иронии?

«Фигаро» уже не тот…

Михаил Бычков – фигура долгое время неприкосновенная. Пандемия, глад, четыре всадника Апокалипсиса – неважно, на его культурные эксперименты всегда найдутся деньги. И поклонники. Несмотря на критику спектакля про столицу Черноземья, где главные герои только и делают, что поливают грязью Воронеж за бюджетный счет, постановка «День города» который год не сходит с афиш Камерного театра. Платоновский фестиваль – отдельна\ боль: из года в год в Воронеж приезжают якобы сверхзнаменитые коллективы из самой (только вдумайтесь!) Европы, которые соизволили сыграть для воронежской публики, которая еще вчера, якобы, хлебала лаптем щи. Это мы без претензии к публике – она у нас разная, но никак не необразованная и некультурная. Даже наоборот. Но при предыдущем руководстве региона ставка была сделана на современное искусство со всеми отсюда вытекающими (даже на сцене). И Платоновский фестиваль, не имеющий к Платонову, по большому счету, никакого отношения – всего лишь продукт времени, не более.

\Но вернемся к «Свадьбе Фигаро». Спектакль, номинированный на «Золотую Маску», по либретто Моцарта, на любимый во всем мире сюжет. Что может пойти не так. А может пойти не так Бычков, который вносит свою значимую лепту. И результатом этого вмешательства стала разгромная, но справедливая рецензия от критика Вадима Журавлева. В ней он камня на камне не оставил от «великого» деятеля воронежской культурки.

В видео Вадима Журавлёва досталось и постановке, и самому театру, и режиссёру постановки Михаилу Бычкову.

— Качество этого ансамбля, качество оркестровой игры, вообще качество звучания воронежского коллектива было ужасным. В опере он [Бычков] как свинья в апельсинах, простите за грубое выражение, — заявил Журавлёв. — Я ушёл с середины спектакля, потому что всё это было надругательство над музыкой. Надеюсь, что в жизни больше не услышу такую увертюру к «Свадьбе Фигаро». Если вот это привозят в Москву на «Маску», то, значит, дело полный швах.

Авторитетный критик признался, что уже видел сколько-то лет назад в Москве очень плохой оперный спектакль Михаила Бычкова «Вертер», а «Свадьба Фигаро» в постановке Бычкова - «яркий пример глухого театрального режиссера, который уже ставил или пытался ставить Пьера Бомарше, а теперь берется за Моцарта».

«Бычков декларирует: действие спектакля переносится на сто лет назад по отношению к нашему времени, люди в его опере пережили войну, сами понимаете, какой отпечаток она на них оставила, - рассказал Журавлев. - Но беда в том, что музыка Моцарта восстает против плоской идеи Бычкова. Она бурлит, сверкает, переливается всеми красками. А спектакль становится серым и скучным, как черно-белые кадры кинохроники Первой мировой, которые сопровождаются музыкой с художественным стрекотом».

«Свадьба Фигаро» Михаила Бычкова, как полагает Вадим Журавлев, звучит хуже, чем та же постановка в любом студенческом коллективе. И спектакль не спасает ни участие главного дирижера Московского академического Музыкального театра Феликса Коробова, ни двух столичных певиц - Петрожицкой (партия графини) и Лукаш (партия Керубино). Они, по замечанию критика Журавлева, «выделялись на фоне остального ансамбля штатных певцов, но качество звучания воронежского коллектива было ужасно». «Понятно, почему спасают положение московскими солистками, - пояснил критик, - и налицо типичный пример неумения создать оперный коллектив на месте». Вадим Журавлев констатировал, что на постановке побывали в основном городские сумасшедшие, сотрудники фестиваля «Золотая маска», театральные критики, явку которых, будучи членом президентского совета по культуре и искусству, организовал сам Михаил Бычков, и жена Владимира Урина, гендиректора Большого театра. «А у властей в Воронеже, наверное, сложилось впечатление, что в оперном театре все отлично, на высоком художественном уровне»

Бычков решил поиграть мышцами?

Все, что происходит вокруг Бычкова из-за «Свадьбы Фигаро» - очень тонкие, ненавязчивые сигналы о том, что его эпоха подходит к концу. По Шпенглеру – к закату. Не может бал сатаны длиться дольше одной ночи в году. Не может Воланд ежедневно куролесить со своей свитой на улицах Москвы – ему дано лишь несколько дней. Бычков, хоть и бес помельче, чем выше указанные персонажи подземелья, «прокуролесил» значительно дольше – несколько лет, за которые от воронежской культуры остались только рожки да ножки. И теперь уже дело за профильными ведомствами и департаментами: нужно принять то единственное решение, которого так ждет все культурное сообщество региона, избавить Бычкова от мук творчества, дать ему реализовать себя где-то еще, за пределами региона. Без выходного пособия. И как можно быстрее. А свободные средства пустить на реконструкцию того самого театра, который в рецензии разгромил известный критик, на зарплаты трупе, новым голосам и именам. И есть вероятность, что оставшиеся режиссеры, действительно понимающие в культуре, материале, с которым они работают, смогут из пепла возродить то настоящее и ценное, что так любит воронежская публика.