Как скромная ОООшка решила напасть на гиганта?

Начало в предыдущем номере

Но почему именно «ВИП» – скромная, в общем-то, ОООшка (хотя и с довольно громким названием) – решила вдруг, ни с того, ни с сего, напасть на такого гиганта, как концерн «Энергия»? А бог ее ведает. Мало ли судьбоносных событий в нашей жизни происходит без какой-либо видимой причины, по чисто случайному стечению обстоятельств? По той же самой чистой случайности, надо думать, и само это название – «ВИП» – ассоциируется у нас, в первую очередь, с одной фамилией, в Воронеже достаточно известной. Марка Зиновьевича Берколайко.

До начала 2000 года эта фамилия – Берколайко – была у нас тоже, в общем-то, известна. Но только в кругах совсем уж узких. Берколайко тогда любил пописывать статейки «демократического» содержания. В самой яркой из них он, помнится, додумался до сравнения Верховного Совета России с половым органом старого еврея, больного к тому же гонореей. И эта глубокая мысль – явно выстраданная, вполне возможно, что на своем личном опыте – была далеко не единственной, пришедшей в светлую голову нашего героя.

В других статьях, в чем-то не менее смелых, Берколайко проводил в широкие народные массы ту идею, что при демократии всем должны заниматься исключительно профессионалы. Физикой – физики, землей – фермеры, морем – матросы, а экономикой – бывшие идеологические работники ЦК КПСС. Вот сам он, Берколайко, никогда не стал бы заниматься экономикой, ибо не берколайкиных это мозгов дело! Он, Берколайко, – математик! А потому – руки прочь от Гайдара! Дайте профессионалу закончить экономические реформы.

Писание демстатеек Берколайко, правда, пришлось бросить: после их публикаций все выборы в Воронеже выиграли коммунисты (по забавному совпадению в начале 90-х, когда Берколайко взялся помогать на выборах воронежскому горкому КПСС, все выборы выиграли, наоборот, демократы). А потому Берколайко решил стать не профессионалом, а экономистом. Говорят, что он отправил 400 писем знакомым, малознакомым и незнакомым людям, в которых написал о том, что просит отныне не считать его математиком. И вроде бы все 400, даже незнакомые, ему ответили и написали, что математиком Берколайко они никогда и не считали.

Перестав считать себя математиком, Берколайко принялся писать экономические программы. О, это были, надо полагать, совершенно гениальные программы! До применения этих программ на практике дело, правда, так и не доходило. Объяснялось это тем, что свои программы Берколайко писал для кандидатов на всевозможные выборные должности. Однако, вооруженные берколайкиными программами, эти кандидаты выборы почему-то неизменно проигрывали. В точности так же, как коммунисты и демократы, которым Берколайко помогал раньше. Кандидат в губернаторы А. Цапин, кандидаты в Госдуму В. Анищев и другие пополнили этот длинный и, увы, печальный список. А потому Берколайко в осведомленных кругах и стали причислять к великим пиарщикам. Столь же великим, как А. Эйнштейн в физике и К. Малевич в живописи.

Берколайко, впрочем, оказался достоин своей репутации. Свое умение оказываться в нужное время в нужном месте он блистательно продемонстрировал и в период губернаторства
И. Шабанова. В июле 2000 года Берколайко, исполненный гордости, публично объявил о том, что он назначен председателем консультативного Совета по экономической политике, созданного при администрации Шабанова. Первые рекомендации, выданные советом Берколайко, заключались в том, что счастье в области наступит после того, как допущенные в нее иностранные банки станут… точками аккумуляции средств населения. Ну как, оценили вы теперь всю мощь берколайкиного интеллекта?

Любому человеку, имеющему самое элементарное, хотя бы на уровне 7-го класса средней школы, представление о работе банковской системы, должно было быть, вообще-то, известно о том, что при малейшем намеке на неблагоприятное изменение конъюнктуры дочки иностранных (да и вообще инорегиональных) банков выводят деньги, заведенные ими в регион, обратно в материнские структуры. Но чтобы дать возможность этим дочкам выводить из экономики региона собранные в нем же деньги населения? Додуматься до такого не смог бы, наверное, никто. Да, в 2000 году, похоже, все Малевичи прямо-таки завращались в своих гробах, снедаемые самой черной завистью.

С консультативным советом при администрации Шабанова дела у Берколайко, правда, не сложились. После одной, в высшей степени забавной встречи, которая состоялась у меня тогда с губернатором, Иван Михайлович стал явно стесняться своего Берколайко. Об этом действительно забавном эпизоде я еще как-нибудь расскажу. Пока отмечу только, что связан он был опять-таки с половым органом старого еврея.

А Берколайко тем временем всплыл… в предвыборном штабе рвущегося в губернаторы Воронежской области В. Кулакова. Да еще как всплыл – едва ли не главным действующим лицом! Берколайко-то с Кулаковым, похоже, знали друг друга не один десяток лет. Да, ничего не скажешь, интересные связи выявились тогда у начальника воронежского УФСБ. А полосы воронежских газет в то время оказались буквально нашпигованными фотографиями кандидата в губернаторы В.Г. Кулакова. Рядом с фотографиями красовался набранный аршинным шрифтом предвыборный слоган: «Эта программа реальна». И подпись – Марк Берколайко. Трудно сказать, кто именно подсказал Кулакову такую замечательную идею предвыборной агитации – вполне возможно, это и был сам Берколайко. Предвыборная кампания, однако, оказалась скоротечной, и Кулаков, несмотря ни на что, ее выиграл. Хотя многие воронежцы, возможно, и до сих пор полностью уверены в том, что Берколайко – это и есть Кулаков.

Как ТВЦ «Ярмарка» увели за... 715 тыс. рублей

Как бы там ни было, но Берколайко, в благодарность за труды свои праведные, получил должность гендиректора ГУП «Воронежинвест» – главного, по сути, колхозника Воронежской области. А вместе с должностью – и реальную возможность воплотить наконец-то в жизнь все свои гениальные экономические программы.

Отношения с реальной действительностью у Берколайко, увы, снова не задались. «Воронежинвест» был в итоге обанкрочен – и если бы просто обанкрочен! Главная беда заключалась в том, что обстоятельства данного банкротства всплыли наружу и стали достоянием общественности. А основная идея, положенная в основу «главного сельхозпроекта губернатора области», заключалась, как выяснилось, в том, чтобы «кинуть» область на 936 миллионов рублей. «936 миллионов рублей получены у областного бюджета два раза, возвращены один раз», – констатировали бывшие друзья Кулакова, сопровождавшие процесс банкротства.

Обо всех подвигах, совершенных Берколайко в «Инвесте», мы рассказывать не будем – о них и так написано немало. Но об одном таком подвиге упомянуть все-таки стоит – исключительно по той причине, что его величие помогает осознать масштаб личности нашего героя. Тем более, что и связан этот подвиг вовсе не с колхозными делами Берколайко, а с операциями, имеющими прямое отношение к воронежской промышленности.

В период 2001-2002 гг. ГУП «Воронежинвест» провернул три достаточно забавные операции с ценными бумагами. Первая операция не отличалась особой сложностью: акции ГСКБ «Зерноочистка», Торгового дома «Газовик» и Торгово-выставочного центра «Ярмарка» на общую сумму 7 миллионов 515,5 тыс. рублей, полученные «Инвестом» от «Воронежсельмаша», были проданы некоему АО «Титул» за… 715,1 тыс. рублей, то есть в 10 раз дешевле номинала. Убыток от этой сделки для ГУПа составил 6 миллионов 800,4 тыс. рублей. Однако – ничего страшного! Берколайко с блеском сумел отыграть этот убыток на другой сделке!

Эта сделка заключалась в том, что «Инвест» приобрел у некоего ООО «Контур» некие акции в количестве 22775 штук номиналом 330 рублей, являющиеся, по сути, туалетной бумагой, по цене 19,8 рубля за каждую, на сумму 45,9 тыс. рублей. И втюрил эту туалетную бумагу «Воронежсельмашу», но уже – по номиналу, по 330 рублей за штуку, на общую сумму 7 миллионов 515,75 тыс. рублей. А «Сельмаш», как не сложно догадаться, расплатился за эту туалетную бумагу акциями уже упомянутых нами «Зерноочистки», ТД «Газовик» и ТВЦ «Ярмарка».

Третья интересная сделка состояла в приобретении акций самого «Сельмаша» на сумму 1 миллион 332,5 тыс. рублей, которые ГУП продал некой компании «Sidney 2000 Corp». В результате трехходовой комбинации акции самого «Сельмаша» оказались в собственности некой офшорки, зарегистрированной в государстве Белиз, а акции трех, весьма лакомых кусков принадлежащей предприятию собственности ушли на сторону за… 715 тысяч рублей.

Для тех, кто не понял: ТВЦ «Ярмарка» – это «Ярмарка» на Донбасской, гигантский комплекс реальной стоимостью во многие десятки миллионов долларов. Ну как, оценили теперь светлый гений Марка Берколайко? А теперь догадайтесь с одного раза, кто после проведения данной спецоперации занял кресло директора «Ярмарки»? Можем вам даже дать одну подсказку: это был племянник губернатора Воронежской области В.Г. Кулакова.

Возникает, правда, вопрос: почему для проведения данной спецоперации потребовалось привлекать именно ГУП «Воронежинвест»? Неужели в окружении Кулакова не могло найтись других людей, способных не хуже Берколайко выстроить подобную сомнительную комбинацию?

Как это ни удивительно, но очень похоже на то, что таких людей в окружении Кулакова и в самом деле найти было очень и очень трудно. Помните анекдот о пианисте, который смог осилить только два аккорда? А ведь в данном случае аккордов-то было целых три! Так что без гения Берколайко Кулаков, похоже, действительно никак не мог обойтись.

Ясно теперь, почему атаку на «Энергию» начала именно ОООшка, именуемая «Воронежской инвестиционной палатой»?

«Энергия» в 2003 году попала под мощнейшую рейдерскую атаку

Процесс захвата концерна «Энергия» мне довелось наблюдать, если можно так выразиться, «изнутри». Произошло это следующим образом.

В свое время я несколько лет работал в НИИ электромеханики, которое тогда как раз и стало структурным подразделением «Энергии». Так что предприятие это мне было хорошо знакомо. И вот, где-то летом 2002 года, на дне рождения у Владимира Сергеевича Рачука, генерального конструктора КБХА, встречаю я Владимира Николаевича Попова, президента концерна «Энергия». И товарищ Попов, по своему обыкновению, начинает мне жаловаться на свою тяжелую жизнь: «Атакуют, атакуют нас со всех сторон... Явно хотят нашей погибели. А вам-то сам Бог велел помогать нашему концерну. Вы же у нас работали…»

Ну, куда мне было деваться после такого предложения? Хотя в тот момент, по правде говоря, я и не подозревал о том, какое количество времени займет у меня эта «помощь родному концерну»…

Дело в том, что Владимир Николаевич Попов, вообще-то, имеет репутацию человека исключительно тяжелого. И репутацию эту он заслужил целиком и полностью. В подтверждение расскажу об одном весьма забавном эпизоде, который имел место в то время, когда я работал у А.Я. Ковалева в должности советника губернатора области по вопросам экономики.

Как-то раз было назначено очередное заседание организации, имевшей длинное название – Координационный центр ассоциаций, союзов и объединений Воронежской области, членом которого являлся и товарищ Попов. У меня с утра были какие-то дела, а потому обзвонить людей я попросил своего коллегу, тоже члена центра, который занимал не самую последнюю должность в обладминистрации. И вот прихожу я после обеда и застаю своего товарища в шоке. Звонит он, значит, Попову, причем по вертушке, представляется и слышит в ответ: «Пошел на…». Да… Так что звонить пришлось все-таки мне. Человек, о котором я рассказываю, занял в скором времени весьма высокую государственную должность. И вот он как-то, встретившись на каком-то банкете с Владимиром Николаевичем, не отказал себе в удовольствие вспомнить тот состоявшийся между ними разговор…

«Энергия» в начале 2003 года действительно попала под мощнейшую рейдерскую атаку. Атакующей стороне удалось найти слабое место в обороне концерна: «ВИП» занялся скупкой акций у работников предприятия. Попова по вполне понятным причинам в концерне не любили, а потому акции начали скупаться весьма успешно. Во всей этой истории со скупкой имелся, правда, один очень важный нюанс: «Энергия» являлась закрытым акционерным обществом, скупка акций которого по закону была сопряжена с очень большими процессуальными сложностями. Так что воспрепятствовать этой скупке и самим консолидировать контрольный пакет у руководителей концерна имелись все возможности. Попов же, надо сказать, пребывал в состоянии какой-то странной заторможенности, о причинах которой мы еще расскажем. А я – я тоже попал в положение достаточно интересное.

Для того, чтобы спасти «Энергию» от захвата и последующего уничтожения – а в том, что это будет именно так, ни у кого из руководства концерна не было ни малейших сомнений – было необходимо действовать. Люди, готовые действовать, и действовать решительно, в концерне имелись, но только на уровне вице-президентов «Энергии». И надавить на Попова, учитывая его невероятно сложный характер, эти люди, будучи его подчиненными, не могли в принципе. А потому взять на себя эту действительно тяжелую работу пришлось мне.

Убедить Владимира Николаевича в чем бы то ни было – для его же собственной пользы – было задачей невероятно сложной. А потому с некоторых пор мне действительно пришлось ходить в концерн как на работу. Получалось, ясное дело, далеко не все, но кое-что сделать все-таки удалось.

В защиту «Энергии» высказались 100 депутатов Госдумы

Заполучить космический концерн совсем уж просто, с наскока, «ВИПу» все-таки не удалось. Петицию в защиту «Энергии» подписали более ста депутатов Госдумы. В июне 2003 года проблема концерна была рассмотрена на федеральном уровне. По поручению Правительства РФ была создана группа специалистов – представителей Минпромнауки, Минимущества, Минобороны, Федеральной службы финансового оздоровления (ФСФО), «Росавиакосмоса», воронежской обладминистрации и облдумы. По рекомендациям, подготовленным этой группой, и должно было быть принято решение о судьбе «Энергии». Я был одним из членов этой рабочей группы.

Руководителем государственной рабочей группы был назначен В. Степанов, известный специалист в сфере оборонной промышленности, оказавшийся, кстати, хорошим знакомым В. Рачука. В конце июня 2003 года правительственная комиссия закончила свою работу и выдала заключение.

По основным показателям деятельности и финансово-экономическому положению «Энергия» не имеет признаков банкротства, говорилось в этом документе (под которым, в том числе, стояла и моя подпись). Космический концерн в основном сохранил свой производственно-технический потенциал. За период до 2003 года в концерне выбыло зданий и сооружений на сумму, составляющую всего лишь 6,5% от стоимости его основных фондов. Комиссия подтвердила необходимость участия «Энергии» в продолжении работ в области спецтехники, в том числе изделий и комплексов, обеспечивающих национальную безопасность и международный престиж России. И.о. руководителя ФСФО в Воронежской области М. Мордовский выразил особое мнение, предложив включить «Энергию» в перечень стратегических предприятий, утверждаемый Президентом РФ. Это мнение поддержали четверо из девяти членов правительственной комиссии.

В целях дальнейшего развития производства комиссия выдала свои рекомендации по выбору инвестора. Требования к инвестору предъявлялись жесткие: помимо обязанности вложить серьезные деньги в развитие производства (речь шла о сумме порядка 300 миллионов рублей), инвестор должен был выкупить у акционеров принадлежащие им акции, гарантировать сохранение кадрового потенциала «Энергии», а также передать в собственность Российской Федерации блокирующий пакет акций (25%+1 акция).

«Энергия» получила, таким образом, реальный шанс на то, чтобы с минимальными потерями отбить атаку рейдеров. Именно это обстоятельство, похоже, и вызвало острейший приступ недовольства у целого ряда чиновников, работающих в администрации Кулакова.

В самый же первый день своего приезда в Воронеж члены правительственной комиссии были буквально шокированы выходкой вице-губернатора Клейменова, который в своем выступлении по телевидению заявил о том, что в город приехали некие то ли ингуши, то ли чеченцы с целью захватить «Энергию», в то время как у концерна имеется свой, воронежский инвестор. Эту мантру – о якобы имеющемся у обладминистрации «инвесторе» – воронежские СМИ повторяли в то время постоянно. «Энергия» перейдет в чужие, но заботливые руки», – гласил, к примеру, заголовок статьи, опубликованной в одной из газет.

Всяческие небылицы рассказывались и о тех решениях, которые якобы приняла правительственная комиссия. Так, к примеру, утверждалось, что комиссия якобы настоятельно рекомендовала администрации области принять меры для смены руководства предприятия через смену собственника; предложила раздробить «Энергию», создав на ее базе несколько гражданских производств и выделив оборонные активы в отдельное производство и т.п. Делалось, словом, все для того, чтобы убедить воронежцев, что федеральный центр стал на сторону Кулакова в многолетней борьбе обладминистрации с руководством концерна.

На стороне «Энергии» было 4 судебных решения

В действительности, конечно же, никакого «воронежского инвестора» в природе не существовало. В период работы комиссии в Воронеже были проведены переговоры с руководителем ООО «ВИП» А.П. Шмыгалевым, и тот был вынужден признаться в том, что его ОООшка не имеет никаких реальных инвестиций для развития такого гиганта, как концерн «Энергия». Сказочке о «воронежском инвесторе» окончательно пришел конец, когда «ВИП» перепродал сомнительным образом скупленные им акции некоему ЗАО «Межбанковская инвестиционная группа» (ЗАО «МИГ»), которое также не располагало никакими финансовыми ресурсами для развития производства.

Заключение правительственной комиссии, вставшей на сторону «Энергии», уже в самое ближайшее время подкрепилось блистательными победами концерна на юридическом фронте. Убедить Попова привлечь к работе в качестве адвоката концерна Сергея Бородина стоило мне, должен признаться, очень немалых трудов. Но Бородин с блеском подтвердил свою репутацию самого крутого адвоката Воронежа по экономическим спорам. В период с 27 июня по 18 августа 2003 года было получено целых четыре (!) судебных определения – два арбитражного суда и два суда общей юрисдикции – которые налагали арест на все акции, номинальным держателем которых явилось ООО «ВИП» и которые запрещали «ВИПу» проведение с этими акциями любых сделок и операций. Руководство «Энергии», таким образом, получило все основания говорить о том, что оно одержало если не окончательную, то решающую победу в борьбе с дельцами, попытавшимися захватить концерн.

А дальше начали происходить события в высшей степени странные. ЗАО «МИГ», у которого каким-то образом очутились арестованные акции «Энергии», держателем которых был «ВИП», провело странное собрание новых «акционеров» «Энергии». Предполагаемый «инвестор» – ОАО «Евразийские инвестиции» – зачем-то вступил с «МИГом» в переговоры, в которых почему-то оказался замешан и В. Попов. А 17 сентября уже законный совет директоров большинством голосов признал полномочия «новых хозяев» и отказался, таким образом, от борьбы за концерн. Никакого собрания в тот день, насколько известно, не проводилось. Подписи теперь уже бывших директоров были собраны методом опроса.

В судьбе «старой» «Энергии» была поставлена, таким образом, финальная точка.

А. Шмыгалев не считает операцию в отношении «Энергuи» рейдерским захватом

Не так давно мне довелось иметь продолжительную и очень милую беседу с руководителем «Воронежской инвестиционной палаты» Анатолием Шмыгалевым. Анатолий Петрович сегодня – знатный меценат, владелец (насколько известно) ряда очень нехилых активов, депутат Воронежской облдумы от партии «Справедливая Россия». Шикарнейший офис «ВИПа» расположен в самом центре Воронежа и прямо-таки светится своим богатством. Речь на нашей встрече зашла, в том числе, и о событиях, связанных с захватом концерна «Энергия».

Анатолий Петрович, как и можно было ожидать, вовсе не считал и не считает операцию, проведенную «ВИПом» против «Энергии», рейдерским захватом. Рейдерский захват, пояснил он, это когда фальсифицируются документы, нанятые ребята силой врываются в офис и выводят из него под ручки законного директора – и он в качестве примера рейдерства назвал фамилию одного известного в Воронеже бизнесмена. Но в случае-то с «Энергией» ничего этого не было.

Просто умненькие мальчики увидели не слишком процветающее предприятие и решили довести его до ума. Ну, и немного подзаработать, конечно же – как же без этого. А потому они, ясное дело, не стали препятствовать сотрудникам «Энергии» дарить свои акции специально подобранным для этого людям – именно в том и заключалась пресловутая «скупка». Из проекта, правда, умненьким ребятам пришлось выйти несколько раньше, чем они планировали. Если бы не это, то судьба «Энергии», конечно же, сложилась бы куда более удачно…

Слушая г-на Шмыгалева, я, говоря откровенно, просто не мог на него нарадоваться. Вот свезло-то ребятам, так действительно свезло! А если бы Попов не сдал «Энергию» в четыре месяца? Представляете себе такую картину?

Даже «МИГу», насколько известно, пришлось брать кредит, чтобы расплатиться за выкупаемые акции. А здесь всего лишь какая-то ОООшка? Скупка акций ЗАО при любом раскладе – операция сомнительная, и даже при минимальном юридическом сопротивлении захвату судебные процессы по данному делу могли бы продлиться как минимум несколько лет. А процентики-то по кредиту – тик-так, тик-так! И никакой гарантии того, что вся эта история закончится должным образом.

А четыре судебных определения, выкинутых в мусорную корзину? Обычно-то в подобных случаях было совершенно по-другому. К примеру: крупная нефтяная компания объявляет о проведении очередного (или внеочередного) собрания акционеров. Вдруг, буквально за день до объявленной даты, собравшиеся в Москве акционеры получают определение какого-нибудь районного суда г. Мухосранска, в котором им по иску некоего акционера, владеющего одной акцией, собрание проводить запрещается. И что? Олигархи скрепят зубами, говорят о миллионных убытках, но решению суда подчиняются. А здесь-то: акции, несмотря на все запрещения, и продаются, и в акционерных собраниях участвуют, и даже голосуют! Чудеса, да и только.

Концерн «Энергия» был разграблен вчистую

Много интересного, надо думать, смог бы рассказать об обстоятельствах захвата «Энергии» и ее бывший президент В. Попов, который, вообще-то, и сегодня продолжает борьбу за свой бывший концерн. В смысле, пишет письма во всевозможные инстанции с требованием восстановить справедливость. Поезд, однако, давно ушел. Но вот что, безусловно, более интересно: почему Попов сдал «Энергию» в сентябре 2003 года, когда у него имелись все возможности не допустить за­хвата концерна?

То, что Владимир Николаевич очень опасался за свою жизнь, это действительно так. Попов постоянно говорил, что его убьют, причем, по его словам, его ненавязчиво предупреждали о такой возможности, если он будет упрямиться, некоторые сотрудники наших доблестных силовых структур.

Была ли эта угроза реальной? Все у нас может быть, вообще-то. Вот руководители фирмы «Июль» братья Ботвиньевы, которых Кулаков в свое время назвал «лучшими юристами области», взяли да и рассказали прессе о том, как в администрации области им угрожали физической расправой. И ничего – до сих пор живы, дай им Бог здоровья. Вот и Попов мог бы рассказать об угрозах своей жизни публично – глядишь, и себя бы обезопасил. Один знакомый ФСБшник, правда, когда я рассказал ему об опасениях Попова, сказал, что того просто разводили. И даже назвал фамилию человека, который хвалился этим подвигом.

Как бы там ни было, но, даже если угроза была реальной, выход у Владимира Николаевича имелся. И этот способ решения проблемы я ему предлагал неоднократно: разделить ответственность за то, что происходит в концерне, с другими людьми. Отказаться от фактически единоличной власти. И какого-либо смысла устранять его тогда не было бы в принципе, даже наоборот.

Однако – увы. Поделиться с кем-либо властью? О невыносимо тяжелом характере Попова по «Энергии» не зря ходили легенды. Ну, и каков результат?

В начале 90-х «Энергию» покинул Александр Новосельцев, старший научный сотрудник, ведущий нескольких интересных тем; его вынудили уйти после того, как он выступил против той модели приватизации концерна, которую предложил Попов, и тех методов, которыми она проводилась. Не получив от государства (и родного концерна) ни одного станка, ни одного квадратного метра производственных площадей, ни одной копейки денег на развитие, Новосельцев создал фирму, которая вышла на третье место в России (!) по производству высокотехнологичных светильников для улиц и теплиц. Фирма выигрывала тендеры на освещение Киева, крупнейшего тепличного хозяйства Украины «Аскания-Нова» и стала безусловным лидером в России в высокотехнологичном сегменте использования электроники в светотехнике. На европейском рынке она конкурирует с такими фирмами, как Hortelux, Agrolux, Gavita, Philips. Единственная из российских фирм, работающих в сфере разработки и производства электронных источников питания, она получила европейский сертификат государственного образца.

В начале 90-х «Энергию» покинула заместитель генерального директора Галина Кудрявцева, представлять которую воронежцам вообще не надо; она тоже стала неугодной после того, как высказалась против предложенной Поповым модели приватизации. А теперь представим себе, что было бы с «Энергией», если бы Новосельцев и Кудрявцева остались в ней работать.

Если бы Новосельцев смог использовать на «Энергии» свой талант менеджера экстра-класса, соединенный со способностью выступать в роли разработчика самой передовой техники. Если бы Кудрявцева смогла использовать в интересах концерна свою отличную деловую хватку, феноменальную пробивную силу и умение работать с людьми. Сложно сомневаться в том, что «Энергия» тогда в сфере гражданского производства смогла бы сегодня на равных конкурировать с такими гигантами, как Siemens и Schneider. О какой скупке акций каким-то там «ВИПом» могла бы идти речь, если бы на «Энергии» работала Кудрявцева? Где был бы Клейменов, если бы он позволил себе одно-единственное выступление против концерна?

Не так давно в разговоре со мной Галина Александровна вспомнила обстоятельства своего ухода с «Энергии». В частности, о том, как один самый приближенный, самый преданный оруженосец Попова кричал ей вслед: «Ты ж на работу нигде в Воронеже не устроишься! Ты на коленях к нам приползешь обратно, но мы тебя не возьмем!» И я ей тоже рассказал кое-что об этом верном поповском оруженосце, который первым позвонил мне домой после того, как москвичи вошли на территорию концерна (но еще на ней не укрепились) и предложил мне перейти на их сторону.

Сколько знакомых, которых я встречал в то время, говорили мне: «Ты же спасаешь Попова!» «Да не в Попове дело, – отвечал я, – а в том, что если «Энергию» захватят, она будет уничтожена». «Ну, Попов-то тебя, наверняка, озолотил просто», – слышал я и такие предположения. Оно и не удивительно, дело-то действительно было очень денежное. Я, естественно, знал и тех людей, которые работали на «другой стороне», а с некоторыми из них у меня были очень хорошие личные отношения. Кое-кто из этих людей прикупил себе квартирку, а уж на иномарку денег хватило каждому. Я же предложения о сотрудничестве с теми же москвичами получал с более высокого уровня. А теперь честно признаюсь, сколько мне заплатил Попов: ни копейки.

Деньги же тогда, вообще-то, мне очень не помещали бы, потому что в Думе я тоже не получал никакой зарплаты. Помню истерику, которую закатил один из руководителей думского аппарата, когда мне как-то надо было поменять удостоверение зампредседателя НТС при председателе облдумы. Поменял он его только после того, как А. Наквасин приказал это ему в жесточайшей форме, хотя даже выпивали мы с этим человеком не один раз, по его инициативе. Такие вот они, нравы, в нашей власти, когда первое лицо в области вами, скажем так, сильно недовольно. А потому иногда я даже намекал тому же Попову: «Вы бы, Владимир Николаевич, газете моей чего-нибудь бы подбросили…» Не-а…

Хотя то, что я делал, самому Попову было очень даже нужно. Несколько раз было такое, что я вставал и говорил ему: «Вы меня достали. Так что расхлебывайте теперь свое дерьмо без меня». Проходило несколько дней, и он звонил: «Ну, что-то вы нас совсем забыли…» Но ведь и тогда, в сентябре 2003 года, мы же совместными усилиями все-таки уломали его, вроде бы, на решительные действия. Все было готово для того, чтобы вышвырнуть захватчиков из концерна. Однако в решающий момент, как всегда…

А потому, как я думаю, вину за уничтожение концерна «Энергия» следует разделить поровну: между администрацией В. Кулакова и президентом «Энергии» В. Поповым. А Г. Кудрявцева, кстати, вернуться в «Энергию» все-таки при желании смогла бы. После того, как концерн был захвачен, один из москвичей, которому на тот момент принадлежало решающее слово, очень настойчиво предлагал ей кресло, покинутое Поповым. Однако согласиться на это в тот момент, означало, увы, только одно – прикрыть своим именем процесс разграбления. Хотя могла бы запросто стать Галина Александровна долларовым миллионером.

То же, что я предсказал Попову еще в 2003-м, сбылось, увы, на все 100 процентов. Концерн будет разграблен, говорил я ему тогда, а судить в результате будут вас. Посадить вас, конечно же, не посадят, но по судам вы походите. Так оно и вышло.

Концерн «Энергия» и в самом деле был разграблен вчистую.

Продолжение темы читайте в следующих выпусках