Что роднит Василия Кочергина с тандемом Маркова-Соколова? Политические заговоры в Воронежской области

В 2018–2019 гг. в Воронежской области, как в одной из проблемных в ЦФО, стали про­исходить политические дежавю. То прямые выборы мэра Воронежа отменяют (нынеш­ний градоначальник Вадим Кстенин избран год назад депутатами гордумы) с непредска­зуемыми пока последствиями, то в среде ре­гиональной политической элиты стали все­рьез говорить о политическом заговоре про­тив нынешнего губернатора Александра Гусе­ва. Причем членами клуба заговорщиков на­зывают депутата Госдумы Андрея Маркова и замгубернатора Сергея Соколова.

Возникают аналогии. Когда в 1996 году по­сле неудачного восхождения всенародного избранного мэра Воронежа Александра Ца­пина на губернаторский Олимп (Цапин про­играл выборы главы администрации области Ивану Шабанову), окружение побитого гра­доначальника решило вернуть проигравше­го вновь на пост мэра. Для этого в 1997 го­ду пришлось отменить всенародные выбо­ры. Городские депутаты, несмотря на сове­ты специалистов, все-таки вернули Цапина, к его радости и веселью.

О бурных событиях второй половины 90-х годов в борьбе за власть, о политическом за­говоре против мэра Воронежа в отрывке из книги Павла Кабанова «Остров невезения. Воронежская власть на переломе эпох».

Возвратив Александра Никола­евича зимой 1997 года в крес­ло мэра, чиновники городской и районных администраций пошли на выборы и получили депутат­ские мандаты. Так возникла пра­вовая коллизия: часть депутатов горсовета стали совмещать обя­занности народного избранника с работой в мэрии. Позже их окре­стили «совмещенцами». Дальше – больше. Исходя из сиюминутных политических соображений, мэр начал раздавать муниципальные должности «нужным» депутатам. Принцип разделения властей был грубо нарушен. Попытки отдель­ных народных избранников разо­браться в ситуации с помощью су­да, в том числе Конституционного, ни к чему не привели. Все понима­ли, что развязка обязательно на­ступит. Вопрос – когда?

«Бомба» замедленного действия рванула 20 апреля 1999 года

Дело было так. В разгар сес­сии депутат горсовета Сергей Кравченко подает Цапину зара­нее подготовленное заявление об уходе в отставку с поста директо­ра департамента муниципально­го заказа мэрии. Сразу же на три­буну поднимается депутат Галина Кудрявцева и предлагает внести в повестку дня вопрос об освобож­дении остальных «совмещенцев» от депутатских обязанностей. По­пытки Цапина и «совмещенцев» перенести обсуждение на другое заседание успехом не увенчались – Кудрявцеву поддержало боль­шинство присутствующих депута­тов. То, что все действия против­ников Цапина были заранее ого­ворены и расписаны, сомневать­ся не приходилось. Но, опять же, с волками жить…

После непродолжительной дис­куссии, видя, что они в меньшин­стве, Цапин с соратниками поки­нули зал заседаний. Оставшие­ся 19 депутатов (из 34 по списку) продолжили сессию. Костяк со­ставили коммунисты и бизнесме­ны. Сначала они лишили полномо­чий «совмещенцев»: вице-мэров Дмитрия Жукова, Александра Вл. Сысоева и Олега Кузнецова, глав районов Сергея Королева, Сергея Пушкарского, Валерия Столярова и Сергея Колиуха. Уменьшив спи­сочный состав горсовета до 26 че­ловек (один мандат был вакантным – еще раньше полномочия сложил вице-премьер Севергин), получи­ли кворум в две трети голосов. Затем трижды выразили недове­рие мэру Цапину (за неисполне­ние бюджета города 1998 года, за развал жилищно-коммунального хозяйства, за злоупотребление в расходовании средств внебюд­жетного фонда) и освободили от должности его, а заодно и всех «совмещенцев». Тут же избрали нового главу города – Василия Ко­чергина и его заместителя в гор­совете – Сергея Чижова. Созда­ли комиссию по проверке поста­новлений горсовета на предмет их законности за весь срок полномо­чий. После чего, не закрыв сессию, разошлись. Так произошел пере­ворот городского масштаба.

Новый глава местного самоуправления Кочергин провел пресс-конференцию, где попытал­ся успокоить воронежцев: «Поря­док придется наводить долго, на жизни горожан это не скажется».

«Свергнутый» мэр Цапин высту­пил с обращением в духе перво­майских призывов: «Депутаты му­ниципального Совета! Не торопи­тесь принимать поспешные ре­шения. Обдумайте все еще раз и определитесь со своими действи­ями». Александр Николаевич так и не понял – к нему вернулся буме­ранг, запущенный его окружением несколько лет назад: подав при­мер издевательства над законом, он теперь пожинал плоды.

Реакция различных ветвей и уровней власти на произошед­шее была скорой, но неоднознач­ной. Областная прокуратура опро­тестовала решения горсовета. Обладминистрация «изучала до­кументы», хотя, как сообщалось в прессе, губернатор Шабанов по телефону поддержал Цапина. Полпред Президента в Воронеж­ской области Борис Кузнецов зая­вил: «Политический кризис власти в городе выявил все старые боль­ные проблемы… совмещать по­сты в представительной и испол­нительной властях нельзя, и вы­боры мэра должны быть прямые и всенародные, но делать это на­до со следующего созыва».

Интересно, что обком КПРФ де-факто поддержал Цапина: секре­тарь обкома и вице-спикер облду­мы Сергей Рудаков заявил, что де­путаты должны отменить свои ре­шения, иначе облдума может рас­пустить горсовет и назначить но­вые выборы. По-видимому, обком решил использовать конфликт се­бе на пользу: Цапин от безысход­ности начал делиться постами с представителями левых – депу­тат Вячеслав Бачурин – стал вице-спикером в цапинской части гор­совета, еще один депутат – Нико­лай Булавин возглавил постоян­ную комиссию по земельным во­просам горсовета. Интересно, что фракция коммунистов в горсовете, ведомая Галиной Кудрявцевой, вы­ступила против кадровой подпит­ки цапинской команды. Тогда на мятежную Кудрявцеву и комфрак­цию в целом грубо наехал обком КПРФ. Таким образом, конфликт в мэрии, помимо прочего, обнажил еще и противоречия в среде мест­ных коммунистов.

А что же новый мэр? Как городская власть готовилась встретить Кочергина?

Газета «Московский комсомо­лец в Воронеже» так описыва­ла происходящее: «Как стало из­вестно «МК», около 23 часов вече­ра того же дня (20 апреля. – Авт.) в мэрию были срочно вызваны 25 сотрудников милиции в штатском. Им была поставлена задача вос­препятствовать Кочергину, ес­ли он вдруг вознамерится занять свое новое рабочее место. Но и ночь, и утро прошли без эксцес­сов, если не считать пикета ста­рушек с лозунгом «Приветствуем нового мэра города Кочергина». Однако сам Василий Григорье­вич появился в мэрии лишь по­сле полудня – он вместе с други­ми депутатами-оппозиционерами пришел на встречу с Цапиным, ко­торая, впрочем, тоже не состоя­лась – как заявили оппозиционе­ры, «Александр Николаевич пря­чется от депутатов».

Тем временем события разви­вались с калейдоскопической бы­стротой. Некоторые из них мне до­велось лицезреть лично. 21 апре­ля лидеры «заговорщиков» (Сер­гей Воробьев, Сергей Чижов, Ва­силий Кочергин, Олег Берг, Сер­гей Кравченко, Сергей Бреди­хин, Александр Болдырев и Алек­сандр Воробьев) провели пресс-конференцию. Солировал Кочер­гин. Пересказав ход скандальной сессии, он сообщил, что поста­вил в известность администра­цию Президента и Совет Феде­рации России. За ним по очереди слово взяли все остальные. Наи­более логичным было выступле­ние Чижова: речь о захвате вла­сти не идет, налицо кризис город­ского управления, усугубляемый критической ситуацией с бюдже­том города.

22 апреля сессия горсовета продолжила работу. Если раньше в президиуме находился Цапин и его заместитель Павел Брязгу­нов, то теперь состав заметно рас­ширился. Кроме упомянутых, там восседали Чижов, Кочергин и гу­бернатор Шабанов. После дли­тельной перебранки старого и но­вого мэров по вопросу, кому вести собрание, Кочергин объявил Ца­пину: ваше время кончилось поза­вчера, на что Цапин не нашелся с ответом и пересел в зал. Ситуацию разрядил депутат-цапинец Леонид Зенищев, предложив избрать по­четным ведущим Ивана Шабано­ва. По-моему, Иван Михайлович именно этого и ждал, впрочем, никто из присутствующих не воз­ражал. Шабанов, с присущим ему мастерством, быстро развел деру­щихся по углам. Тут же была созда­на комиссия для поиска компро­мисса в составе: Шабанов, Голи­усов, Владимир Калитвин (облиз­бирком), Цапин и Кочергин, кро­ме того, губернатор пообещал за­действовать Верховный суд Рос­сии (к местным судам у депутатов доверия не было). Новый и старый мэры согласились с таким подхо­дом.

Дальше в ход пошли полити­ческие интриги. После почти три­умфального появления Шабанова на городском депутатском подиу­ме стало ясно, кто хочет получить максимум дивидендов от разразившегося скандала – губерна­тору выпал шанс взять город под свой полный контроль (не в 97-м, так в 99-м!). Однако полпред Куз­нецов, разгадав игру Шабанова, решил перехватить инициативу и предложил провести в декабре 1999 года референдум по вопросу о всенародном избрании мэра. Гу­бернатор воспротивился, ему идея каких-либо народных выборов или референдумов не нравилась апри­ори. Пока областные и федераль­ные чиновники перетягивали ка­нат, горсовет разделился: 17 де­путатов поддерживали Цапина (по решению обкома КПРФ к нему от Кочергина перешли три коммуни­ста), 16 – Кочергина. Решения оба «совета» принимали параллельно, но кворума теперь ни у кого не бы­ло. В итоге городская власть зашла в тупик. Весь пар конкурирующих группировок уходил в пиар: интер­вью, заявления и т. п. в изобилии сыпались с обеих сторон. Боль­шинство участников конфликта и экспертов приходили к выводу, что основная причина кризиса кроется в волюнтаристских действиях го­родского руководства в начале 97-го года, но команда Цапина своей вины признавать не желала.

Администрация президента, Генпрокуратуране спешили вмешиваться в конфликт

А как отреагировал на произо­шедшее народ, избиратели? В мае ИОМ «Квалитас» выяснял мнение горожан. На классический вопрос: «Кто виноват?» жители города от­ветили так: 23,8% – областные власти, 11,5% – мэр Цапин, 8,8% – депутаты-«совмещенцы», 3,3% – Кочергин и его сторонники. Аб­солютное большинство воронеж­цев выход из тупика видели в воз­вращении населению права само­стоятельно избирать градоначаль­ника. За процедуру всенародного голосования высказалось 75,7% опрошенных.

В мае областная Дума приняла в новой редакции закон о мест­ном самоуправлении, разрешив совмещение постов до окончания срока полномочий горсовета. Это немного разрядило гнетущую ат­мосферу взаимной вражды. Од­нако кульминация конфликта бы­ла впереди.

23 июля из группы Кочергина к Цапину ушли еще два депута­та – Александр Болдырев и Сер­гей Бредихин. Юридически ситу­ация не изменилась, кворумом по прежнему никто не располагал, но психологический эффект, конечно же, был. Понимая, что время ра­ботает против него, Василий Ко­чергин решается на экстраорди­нарный ход. 28 июля в сопрово­ждении восьми вооруженных лю­дей, работников хозчасти ГУВД города Москвы, Кочергин захва­тывает кабинет мэра. Нет, выстре­лов и рукопашной не было. Кочер­гин с группой «спецназа», мино­вав пост милиции, спокойно под­нялся на второй этаж городской администрации и, взломав дверь мэрского кабинета, расположился за приставным столиком, почему- то постеснявшись сесть в кресло градоначальника. Никто из работ­ников администрации сопротив­ления не оказал. Разве что секре­тарша Цапина пыталась своим те­лом преградить дорогу «узурпато­ру», но была, не без усилий «груп­пы захвата», отодвинута в сторо­ну. Сначала Василий Григорьевич наслаждался властью в одиноче­стве, потом начал кому-то актив­но названивать по мобильному те­лефону (одним из собеседников был Шабанов), затем подошли сподвижники: Кудрявцева, Берг, Александр Воробьев и другие де­путаты.

Оправившись от шока, охра­на мэрии вызвала подкрепление. Прибывшие по тревоге воронеж­ские милиционеры уговорили мо­сквичей сдаться без боя и, полу­чив согласие, препроводили их в Центральный РОВД. Тревожить самого Василия Кочергина ми­лиционеры не решились. Вскоре «на беседу» к нему прибыли ра­ботники областной прокуратуры. Недолгий разговор с блюстителя­ми закона принес ожидаемый ре­зультат: пробыв в кабинете 40 ми­нут и получив изрядную дозу адре­налина, Кочергин покинул здание мэрии. Замечу, что момент для за­хвата был выбран не случайно: все начальники – и силовые, и граж­данские – находились в тот день в Острогожске на выездной колле­гии УВД. Одно это обстоятельство говорит о том, что никакой спон­танности в действиях Кочергина не было.

Спустя пять часов после «посе­щения нового места работы» Ва­силий Григорьевич, выступая на депутатских слушаниях в горсове­те, так прокомментировал утрен­ние события: «Это моя вина, что я до сих пор не приступил к испол­нению обязанностей мэра… Лю­ди, прибывшие со мной – работ­ники милиции, они законно носят форму и оружие».

Цапин отреагировал на попыт­ку захвата кабинета гневным «об­ращением» к воронежцам: «На­рушены все существующие зако­ны и нормы. Считаю, что виновные в происшедшем обязатель­но должны понести наказание. Власть в городе принадлежит не мне, а народу, и никому не позво­лено покушаться на эту власть с оружием в руках». Вот и о народе вспомнили!

Противники Цапина были не менее категоричны в оценках

Например, депутат горсове­та Сергей Воробьев в полемиче­ском запале воскликнул: «Кризис городской власти переходит в но­вый виток непримиримого проти­востояния… И не будет покоя Ца­пину, пока он будет единственным в России руководителем города, который единолично возглавляет и исполнительную, и законодатель­ную власть, и поэтому находится вне закона…»

По факту попытки захвата мэ­рии было возбуждено уголов­ное дело по статье «Самоуправ­ство». 25 октября прокурор об­ласти Александр Фролов подпи­сал постановление о заключении Василия Кочергина под стражу. Его сразу же объявили в розыск, и 24 ноября того же года он был задержан в Москве двумя офице­рами Воронежского УВД, приве­зен в Воронеж и помещен в СИЗО. Удивительное в этой истории то, что Кочергин ни от кого не прятал­ся. Василий Григорьевич продол­жал бывать на сессиях горсовета, встречаться с заезжими чиновни­ками, в частности, с заместителем руководителя кремлевской адми­нистрации Игорем Шабдурасуло­вым, в общем, постоянно находил­ся на виду. При аресте ему не бы­ло предъявлено обвинения, адво­ката к нему не допустили и, что уж совсем выходит за рамки понима­ния, параллельно с Кочергиным на несколько часов был задержан его сын-студент: взят под стражу без всяких оснований, по сути, в ка­честве заложника, чтобы па­па не только не вздумал убе­жать, но и был посговорчивее. Василия Кочергина продер­жали в воронежском СИЗО 12 дней и также неожиданно от­пустили (за него ходатайствовала группа депутатов, включая Дми­трия Рогозина). Впоследствии он сам объяснял жесткое поведение правоохранительных органов тем, что осенью 99-го Москва начала склоняться к признанию закон­ности избрания его мэром горо­да. В конечном итоге «дело о за­хвате мэрии» не получило разви­тия и было закрыто по амнистии (Кочергин имел орден Дружбы на­родов, полученный еще в совет­ские времена за заслуги в строй­отрядовском движении). Однако общественность не забыла «под­виг» Василия Григорьевича. По итогам опроса экспертов газета «Воронежский курьер» признает его «Человеком 1999 года». Это­го титула удостаивались герои с разными знаками влияния.

После неудачной попытки си­ловым путем занять кабинет мэра конфликт в горсовете формально будет преодолен, но в вялотеку­щем режиме продолжится вплоть до мэрских выборов в декабре 2000 года. Стабилизация обста­новки стоила Цапину и городскому бюджету немалых жертв. Мэр вы­нужден был расстаться с частью своей команды, вызывавшей наи­большее раздражение, в частно­сти – с неудачливым пиарщиком Владимиром Суховеем, и удовлет­ворить аппетиты депутатов из ко­чергинской команды: Болдыре­ва, Кравченко, Чижова, Берга… Положительный итог кризиса со­стоит в том, что вскоре населе­нию вернут право избирать мэра прямым и тайным голосованием. Правовой «эксперимент» Цапина– Колиуха провалился.

В истории с «восстанием депутатов под руководством Кочергина» не все ясно до сих пор

При анализе событий тех лет возникает ощущение, что в игре участвовала некая третья сила, и за внешней хаотичностью проис­ходящего скрывался хорошо про­думанный план. Кто-то методично выбивал из игры влиятельные фи­гуры того времени. Сначала дис­кредитировали Шабанова и его администрацию, потом – Цапина и городскую власть. Губернатор и мэр в политическом смысле и так были не жильцы, но кому-то нужна была гарантия их окончательного невозвращения.

Кто мог стоять за спиной несо­стоявшегося мэра Кочергина? На сей счет высказывались разные предположения. Например, в ав­густовском номере газеты «Мое» журналисты Маргарита Глотова и Владимир Тихомиров «крестным отцом» Кочергина назвали спике­ра облдумы Анатолия Голиусова, якобы мечтавшего о губернатор­ском кресле, а для начала решив­шего посадить в мэрское Василия Кочергина. «Голиусов, мечтавший о кресле Шабанова, сначала ре­шил сместить Цапина.

Мне представляется, в этом предположении есть доля исти­ны. Еще в начале сентября 1998 го­да Голиусов на бланке Совета Фе­дерации направил письмо руко­водителю администрации прези­дента Валентину Юмашеву с пред­ложением назначить Василия Ко­чергина полпредом Президента по Воронежской области. Рекомен­дуя Кочергина, Анатолий Семено­вич делал далеко идущие выводы: «Благодаря назначению Кочергина В.Г. Воронежская область может быть базовой для восстановления вертикали исполнительной власти и управляемости в Российской Фе­дерации». Подобный шаг сенато­ра можно, конечно, трактовать как непродуманный и даже авантюр­ный, если бы не одно «но»: москов­ским покровителем Голиусова был первый вице-премьер Николай Ак­сененко. Аксененко пользовался особым доверием Бориса Ельцина – после отставки сначала Прима­кова, а затем Степашина он имел реальный шанс возглавить прави­тельство России. Поэтому «иници­ативы» Голиусова вряд ли можно назвать спонтанными, не согласо­ванными с верхами.

По всей видимости, отсюда проистекают крутые связи «вос­ставших» в столичных коридорах власти (что подтверждает продол­жение истории: в январе 2000 го­да, изучая по поручению Аксенен­ко воронежскую ситуацию, Минюст РФ признает легитимность избра­ния Кочергина мэром, не против такого исхода будет и администра­ция президента; однако наступа­ли новые времена, на политиче­скую арену выходили другие игро­ки с иными интересами, поэтому практического воплощения реше­ния Минюста не нашли). Впрочем, не стоит отбрасывать и достаточ­но экстравагантную версию с ин­тригой Шабанова, которому не хо­телось одному ходить с подмочен­ной репутацией, а участие в пере­говорах, имидж миротворца помо­гали в какой-то степени микширо­вать негативные последствия «де­ла вице-губернаторов».

Ответить на вопрос: была ли на самом деле какая-то третья (не­чистая?!) сила, пока сложно. Одно можно констатировать с уверен­ностью: весенне-летние события в Воронеже до предела обострили дефицит легитимности областной и городской власти. А ход дальней­ших событий показал: как в класси­ческом детективе, наибольшую вы­году из событий 1998–99 годов из­влек тот, на кого изначально мень­ше всего падали подозрения.

Василий Кочергин являлся, ко­нечно, заметной, но, тем не ме­нее, случайной фигурой. Объек­тивно его роль свелась к разва­лу работы городской власти (бла­го, поводов было хоть отбавляй!). Однако в какой-то момент Васи­лий Григорьевич поверил в свою «избранность» и всерьез захотел стать мэром – здесь-то его и по­кинули местные и (или) иногород­ние покровители. Драма Кочерги­на в том, что, в силу авантюрных наклонностей, он стал разменной монетой в борьбе могуществен­ных сил как внутри области, так и за ее пределами.

Цапин также принадлежит к этому разряду игроков: в силу сла­бости характера и глупости свое­го окружения он оказался в не­нужном месте в ненужное вре­мя. Совершив, по совету «дру­зей», проблемное возвраще­ние в кресло мэра, он обрек себя на роль еще одного «сла­бого звена» в цепочке руково­дителей города и области. Главной мишенью, конечно же, был Шаба­нов, а Цапин составил ему компа­нию, потому что, загнав себя в угол зимой 1997-го, пошел на сближе­ние с «красным» губернатором. Амбициозный, обуреваемый жаж­дой мести Кочергин явился удоб­ным орудием против Цапина. Раз­рушительный эффект «восстания» многократно увеличили интриги внутри городской власти, борь­ба группировок за влияние, долж­ности, за передел собственности, коррупция…

В любом случае, цель была до­стигнута: область все сильнее по­гружалась в состояние управляе­мого хаоса, а Цапин, вслед за Ша­бановым, перестал считаться се­рьезным политическим игроком.