Электоральный процесс в России – 2015: повестка, итоги, выводы

Эти выборы проходили в условиях ухудшения социально-экономической ситуации в стране, что повлекло за собой: 

– Сокращение финансовых возможностей кандидатов и партий; 

– Смещение акцента внимания массового избирателя с внешнеполитической проблематики на текущие социальные проблемы; 

– Снижение среднего рейтинга региональных властей при сохранении высокого рейтинга президента. 

Также на сокращение финансирования выборов повлияло снижение привлекательности депутатских мандатов для представителей бизнеса в связи с изменением законодательства, теперь ограничивающего совмещение депутатской деятельности с занятием бизнесом, сокращением потенциальной лоббистской ренты и антикоррупционной кампанией. 

По экспертным оценкам, по сравнению с 2014 годом, в 2015 году средняя стоимость, например, губернаторских избирательных кампаний снизилась в полтора-два раза. 

Выросла значимость следующих политических технологий: 

1. Установление правил игры, в том числе и изменение их накануне выборов (нарезка округов и территориальных групп, требования к численности кандидатов в списках, различные барьеры, в том числе муниципальный фильтр на выборах губернатора). 

2. Манипуляции со сроками выборов. В то же время эффект внезапности в случае с выборами губернаторов практически минимизирован, поскольку уже было достаточно прецедентов в электоральном цикле 2012-2014 гг. и существовали высокие ожидания досрочных выборов в тех регионах, где они в итоге прошли в 2015 г.

3. Предварительные договоренности между элитными группами по распределению квот в партийных списках и одномандатных округов между собой. 

4. Ранний старт кампании и акцент на наращивании узнаваемости и рейтинга доверия задолго до официального старта выборов, что значительно усиливает позиции кандидата и/или партии в процессе элитных торгов или позволяет вообще от них отказаться.

5. Заблаговременное создание благоприятных условий для участия представителей политических партий в выборах (прохождение квалификации, позволяющее участвовать в выборах различного уровня без сбора подписей).

6. Юридический прессинг и снятие оппонентов с выборов путем обнаружения недочетов в их документации или в ходе кампании в связи с нарушениями избирательного законодательства. 

Стоит отметить, что федеральный центр предпринимал беспрецедентные попытки исправления злоупотреблений на местах, что, в частности, выразилось в восстановлении по решению Верховного суда РФ на выборах губернатора Омской области кандидата от КПРФ О. Денисенко, по решению ЦИК РФ на выборах в Рязанскую областную Думу списка «Партии Возрождения России», на выборах в Костромскую областную Думу списка партии РПР-ПАРНАС, на выборах Чебоксарского городского Собрания депутатов списка партии «Патриоты России». 

В 2014 году фактором снижения доверия к процедуре выборов в ряде регионов стали высокие показатели досрочного голосования, впервые так широко применявшегося в регионах вместо голосования по открепительным удостоверениям. В 2015 году, благодаря  вниманию федерального центра к этой проблеме, показатели досрочного голосования в большинстве регионов нормализовались, издержки имеют место на уровне отдельных региональных и муниципальных выборов. 

На губернаторских выборах в 2015 году увеличилось число кампаний с конкурентным сценарием (Иркутская область, Омская область, Амурская область, Марий Эл, Чувашия, Архангельская область). Результаты избранных губернаторов только в двух случаях достигли свыше 90%, что отражает специфику политических режимов в Татарстане и Кемеровской области. Впервые за долгие годы губернаторские выборы в одном из регионов перешли во второй тур с непредсказуемым результатом. 

Наличие большого количества партий создало новые возможности для региональных политических игроков, выпадающих по той или иной причине из сети покровительства номенклатурных или бизнес-кланов. Сменив покровителя, они получили возможность продолжить политическую карьеру в рамках других партийных проектов. Однако малое число участников проявило амбиции, принципиально выходящие за диапазоны партийных рейтингов. В силу этого в большинстве региональных кампаний ранги [места в рейтинге] кандидатов не поменялись относительно стартовых, а также произошло закрепление ранжирования партий – 4 парламентские, 4-5 претендентов и аутсайдеры. 

К числу новшеств данной кампании можно отнести более широкое использование открытой модели праймериз партией «Единая Россия». В ряде случаев это привело к достаточно жесткой конкуренции, а явка на отдельных праймериз была сопоставима с явкой на выборы (например, в Сарове). Более того, в ряде случаев предпринимались попытки игнорирования итогов праймериз региональными властями, что потребовало вмешательства федерального руководства партии. 

Также праймериз использовала так называемая «Демократическая коалиция», однако их эффективность была невелика в связи с низкой явкой участников и «двойным брендированием» (проводились праймериз «Демократической коалиции», а на выборы шла партия РПР-ПАРНАС). 

В то же время технологии проведения собственно избирательных кампаний (выстраивание образа кандидата, выбор содержательного послания) демонстрировали тенденцию к деградации, частично объясняемую дефицитом финансов на привлечение высококачественных специалистов (что, впрочем, в итоге оборачивается нерациональными тратами в ходе кампании), а частично акцентом, который делали многие кандидаты, на довыборную лоббистскую и переговорную активность. В случае «партии власти» высокие стартовые рейтинги позволяли в ряде регионов опираться на шаблонные решения. 

Кроме того, значительно реже, чем в 2014 году, использовались такие ресурсоемкие инструменты, как кампания «от двери к двери». В связи с этим снизился спрос на наемных специалистов по полевым технологиям, которых вытесняют чиновники и распорядители устойчивых сетей агитаторов в муниципалитетах. 

Эксперты отмечают более редкое и недостаточно глубокое использование кандидатами исследовательских технологий. В то же время часто использовались технологии с сомнительной эффективностью, такие как «формирующие опросы и фокус-группы». 

Произошло фактическое отмирание использования кандидатами института доверенных лиц как политической технологии. Если ранее спецпроекты с привлечением доверенных лиц входили в стандартный технологический набор предвыборной кампании, то теперь в связи со строгостью избирательного законодательства (кандидат несет ответственность за деятельность официальных доверенных лиц вплоть до снятия с дистанции) от них предпочитают отказываться. Поэтому или используется публичное привлечение в качестве доверенных лиц лидеров общественного мнения (но на этапе фиксации этой поддержки в форме, по сути, публичной присяги истеблишмента кандидату их деятельность и заканчивается), или используются проекты с агитаторами, формально статуса доверенных лиц не имеющими, но для проформы так называемыми. 

В условиях нехватки ресурсов на традиционные носители кандидаты и их штабы более активно использовали для своего продвижения социальные сети, производство вирусного контента, а также рассылку сообщений избирателям при помощи разных типов мессенджеров. В то же время модные на Западе технологии микротаргетинга использовались в единичных кампаниях, как в силу их относительной дороговизны и трудоемкости, так и в связи с законодательными ограничениями на использование персональных данных. 

Прошедшие выборы предоставляли для партий и потенциальных кандидатов в Госдуму уникальные возможности, которыми воспользовались далеко не все. В частности, не произошло увеличение пула партий, имеющих право выдвигать свои списки в Госдуму без сбора подписей, хотя для этого достаточно было сформировать фракцию в одном-единственном Законодательном Собрании. Малые партии не проявляли большого интереса к прохождению квалификации на муниципальных выборах. Многие (но не все) потенциальные кандидаты в Госдуму устранились от участия в выборах губернаторов, считая, что поражение может стать пятном на их политической биографии. 

Однако до парламентских выборов еще год. Учитывая высокую конкурентность предстоящих выборов, высокую роль административного ресурса и элитных договоренностей, сложный состав большей части одномандатных округов, мы можем спрогнозировать, что стратегия «темной лошадки» работать не будет. Выиграют те кандидаты, которые заранее настроены на системную и продолжительную работу. 

Поэтому мы рекомендуем потенциальным кандидатам:

 

1. Заранее выбирать себе округа (благо нарезка уже есть).

2. Заранее нанимать специалистов, поскольку можно прогнозировать их нехватку. В 2016 году потребуется от 200 до 800 высококлассных менеджеров избирательных кампаний. В данный момент эта потребность покрыта не более чем на 10%. 

3. Начинать с качественного и всестороннего исследования уже в сентябре-октябре 2015 года. 

4. Работать с лидерами и общественного мнения, и потенциальными союзниками в элитах уже с октября 2015 года.

5. Ориентироваться на формирование баз сторонников, с персонализированной работой с ними. Ориентация на накачку рейтинга через резкое повышение известности через АПМ в условиях стабилизации партийной системы не сработает.

6. К марту 2016 года выходить на высокие показатели узнаваемости и рейтинга в округе. 

Также стоит учитывать, что в почти половине регионов выборы в Госдуму будут совмещены с выборами в региональные законодательные собрания. Создание пулов кандидатов в Госдуму и ЗС, поддерживающих кампании друг друга, позволит сэкономить на эффекте масштаба. В то же время ситуации, когда происходит совмещение нескольких типов выборов (Госдума – округ и список, региональные и муниципальные выборы), предъявляют высокие требования к профессионализму консультантов при «сшивке» этих кампаний.