В ближайшее время на территории Воронежской области начнется повсеместное введение института сельских старост по инициативе департамента по развитию муниципальных образований. При этом областное правительство делает большую ставку на развитие этого института, очевидно, полагая, что это взбудоражит общественность сельских территорий, и сельские жители начнут активно участвовать в социально-экономическом развитии своих территорий. Эту инициативу, безусловно, нужно приветствовать, тем более что в последнее время перспективных инициатив от департамента Василия Тарасенко не прослеживалось, возможно, из этого что-то и получится.
Изначально идея внедрения института сельских старост в российских регионах была рассмотрена в нижней палате российского парламента. На состоявшемся на днях заседании Совета по местному самоуправлению эта идея была предложена спикером Госдумы Сергеем Нарышкиным. Суть ее состоит в том, чтобы между гражданами и муниципальной властью появилось промежуточное звено из числа общественников, готовых работать и помогать главам муниципальных администраций.
Применительно к Воронежской области институт посредников в лице сельских старост может сослужить не самую лучшую службу, поскольку опыт создания промежуточных конструкций между властью и обществом в регионе в виде региональной общественной палаты оказался, мягко говоря, не самым удачным. Такого рода конструкции по своей институциональной природе напоминают не что иное как «институциональное чудо-юдо».
Надо сказать, что в условиях переходных обществ такие конструкции по типу общественной палаты, на уровне региона едва ли приносят эффект, т.к. они тромбируют гражданские инициативы, не давая им проникнуть во власть, на этом пути стоят институты посредников в качестве барьеров. С другой стороны, власть выбирает себе удобного партнера и втискивает тех людей, с которыми удобно, но они могут вовсе не отражать гражданское общество. Соответственно, потенциал гражданского общества не используется в полной мере, и гражданские инициативы не могут участвовать в позитивных изменениях своей территории. Очевидно, что такая судьба может поджидать и ту же самую Воронежскую область в отношении внедрения института старост.
По большому счету, построение посреднических конструкций выводит на проблему институциональных ловушек. То есть, с одной стороны, сама идея может быть правильной, позитивной и полезной, но с другой – применительная практика в российских регионах уродует и дискредитирует эту идею. Очевидно, такая же судьба ожидает и институт сельских старост в Воронежской области. Тем более, что руководство сферой самоуправления в воронежском областном правительстве трудно назвать сверхкомпетентным, и за все время работы с 2009 года оно не смогло даже на шаг продвинуться в решении главной проблемы – колоссальных различий в социально-экономическом развитии муниципальных районов области.
Получается, что на территории Воронежской области существует фактически «четыре России», двумя полюсами которых являются «Россия лидерская» в лице Лискинского, Бобровского и Рамонского районов, и «Россия беспросветная» в лице Поворинского, Острогожского, Семилукского районов. И к решению этих проблем департамент даже не подступался. Напротив, заслуга в успехах районов принадлежит, прежде всего, главам этих районов (В. Шевцов, А. Балбеков, В. Логвинов).
Таким образом, навязывание института старост ни к чему хорошему в Воронежской области не приведет. На должности старост будут назначены люди, которые будут «придатками» глав муниципальных районов, отвечая за мобилизацию людей на выборы и использование административного ресурса, за то, каким образом необходимо голосовать, поскольку ни само управление, ни сам Тарасенко не способен выстроить конструктивную работу данного института. Тарасенко только-то и способен на то, чтобы быть в эскорте губернатора и ни на что более.
Если в Воронежской области реализовывать идею внедрения института сельских старост фанатично, а не исходя из потребностей каждой отдельной сельской территории, то в других регионах Центральной России к этой новации относятся философски и творчески.
В других регионах Центральной России к идее внедрения института сельских старост относятся философски и творчески
Александр ДЕРЯБИН, начальник управления по взаимодействию с органами местного самоуправления администрации Тамбовской области: «Старостат – это общественность, исполняющая мониторинг социально-экономического развития отдельных населенных пунктов, групп населенных пунктов, выполняющая на возмездной основе какие-то полномочия по докладу губернатору о каких-то проблемах, которые существуют на территории и участвуют в мониторинге в реализации каких-то процессов.
На территории Тамбовской области созданы в каждом муниципальном образовании общественные советы на уровне сельских и городских поселений. В общественные советы входят как представители общественности, так и руководители территориального общественного самоуправления. В каждом населенном пункте есть человек, который осуществляет такие полномочия. Он участвует в работе общественного совета, есть понимание о том, каким образом распределяется бюджет.
Если взять территорию области, то у нас на 1690 населенных пунктов приходится 247 городских и сельских поселений. То есть в среднем на каждое поселение приходится шесть населенных пунктов. Учитывая, что глава муниципального образования не может каждый день находиться в каждом из шести населенных пунктов, старосты могут сыграть определенную роль информационного обеспечения, анализа реализации отдельных направлений в реализации государственной политики на территории муниципальных образований.
Надо отметить, что до сегодняшнего дня в регионе функционировал институт общественной приемной главы администрации области. Соответственно, в административных зданиях муниципальных образований проводилась организация приема граждан. Это очень крупный масштаб, но если распространить эту работу на уровень сельских поселений, то, в принципе, наверное, институт может иметь место».
Денис КРЕТОВ, начальник отдела по взаимодействию с органами местного самоуправления адмниистрации Липецкой области: «Институт старост у нас уже есть, к примеру в Тербунском муниципальном районе. Сейчас он проходит этап становления, но позитивные результаты уже видны. Соответственно, мы будем учитывать и собственный опыт, и традиции работы в этом направлении, и будем перерабатывать предложения по внедрению института старост от вышестоящего уровня власти».
Иван БОЙЧЕНКО, глава администрации Яковлевского муниципального района Белгородской области: «Работа с населением уже оформлена и организована. В районах и поселениях хорошо себя зарекомендовал институт территориального общественного самоуправления. Руководители ТОСов фактически у нас и выполняют функции сельских старост. И поэтому все, что будет потенциально полезного в инициативе по внедрению института старост, мы непременно рассмотрим, но у нас эта работа уже выстроена, работает и хорошо себя зарекомендовала».
